Россия. Москва. 6 августа 2019 года. Год назад российские власти утвердили постепенное повышение пенсионного возраста. Это решение вызвало огромный резонанс в обществе – по данным социологов, от 75% до 90% россиян отнеслись к реформе отрицательно.
Рассказываем о причине пенсионной реформы в связи с демографической ситуацией на российском рынке труда.
Невидимая рука. Сторонники изменения российской пенсионной системы приводили разные аргументы, но большинство из них носило формальный, апологетический характер. Если мы попытаемся понять суть этой реформы, то нам необходимо обратиться к более широкому контексту экономической политики государства. А именно, придется признать, что эта политика носит неолиберальный характер.
Неолиберализм – это идеология, которая признает только рыночные механизмы решения социальных проблем. Она выступает за внедрение рыночных механизмов, как якобы наиболее эффективных во всех общественных сферах. Проще говоря, на уменьшение социальной поддержки со стороны государства.
Россия в этом не одинока: со времен премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер почти все европейские правительства с религиозным фанатизмом исповедуют принцип austerity (жесткой экономии). Неолибералы уверены, что кроме самых крайних случаев, нельзя оказывать прямую государственную поддержку жителям страны и по возможности стараются ее постоянно сокращать (чего не скажешь о спасении банков и финансовых институтов). В этом смысле показательно, что известный неолиберальными взглядами Международный валютный фонд уже давно советовал российскому государству повысить пенсионный возраст.
Пенсионная реформа, по мысли неолибералов, должна решить одним ударом сразу две проблемы: во-первых, задержать на рынке труда тех, кто рассчитывал выйти на пенсию, а, значит, еще сильнее сократить господдержку граждан. Во-вторых, высвободить за счет этого от нескольких сотен миллиардов до нескольких триллионов рублей.
Впереди паровоза. В решении о повышении пенсионного возраста политика была впереди экономики. Иными словами, сначала было принято решение, а затем разработаны аргументы. В этой связи важно ответить на вопрос: были ли предпосылки, связанные с демографической ситуацией, приняты во внимание в реформе или мы имеем дело с чистым политическим решением? Было ли это решение принято в контексте экономической политики (возобладали ли экономические аргументы), или мы имеем дело с политической экономией (экономика была подчинена политике)?
В 2018 году численность россиян старше трудоспособного возраста превысила 37 млн человек, что составляет 25% всего населения страны. В течение нескольких последних десятилетий количество этих людей непрерывно росло. Согласно прогнозу Росстата, к 2035 году численность населения старше трудоспособного возраста превысит 30%. Однако в международной статистике принято считать пожилым население старше 65 лет, и, если судить по оценкам ООН на 2017 год, в России доля таких людей меньше, чем в ЕС и США, но больше, чем в Китае и в среднем в мире. По сравнению со странами Европы дореформенный возраст выхода на пенсию в России был одним из самых низких (женский – самый низкий, мужской был ниже только в Австрии). После утверждения нововведений возраст выхода на пенсию для женщин в России по-прежнему останется одним из самых низких в Европе. При этом мужской возраст сравняется с уровнем стран Восточной Европы, Канады, Испании и Швейцарии.
Не путать. Однако такой взгляд был бы односторонним, ведь поднять пенсионный возраст до уровня Европы – не означает, что российские пенсионеры автоматически будут жить так же, как европейские. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин при рождении 67,5 лет (2,5 года пенсии по новой реформе), женщин – 77,6 лет, хуже дела обстоят только в Индии, Индонезии и ЮАР. Ожидаемая продолжительность жизни в возрасте 65 лет для мужчин в 2017 году 13,7 лет, для женщин – 18 лет, это наихудшие показатели среди стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Аналитики ОЭСР связывают их с крайне низкими, и почти не растущими расходами на здравоохранение.
Страны, к показателям которых по пенсионному возрасту россиян приведут в результате реформы, демонстрируют показатели качества жизни, намного превышающие российские: например, в Испании ожидаемая продолжительность жизни при рождении для мужчин составляет 80,6 лет, для женщин – 86,1 года; в Канаде для мужчин это 79,9 лет, для женщин – 84 года; в Швейцарии для мужчин 81,6 года, для женщин – 85,6 лет. То же самое и с ожидаемой продолжительностью жизни в возрасте 65 лет: в Испании у мужчин 19,3 года, у женщин – 23,4 года; в Канаде у мужчин 19,3 года, у женщин – 22,1 года; в Швейцарии у мужчин 20 лет, у женщин – 22,8 лет. Но даже близкие к нам по уровню жизни страны Восточной Европы все равно опережают по показателям продолжительности жизни в России.
Хотя демографическая ситуация в России напоминает европейскую, уровень жизни в Европе и в России, как мы видим, отличается очень заметно.
За счет людей. Есть ли демографические предпосылки в проведенной реформе? И да, и нет. Первое – потому, что подобные реформы проводились в Европе, в странах с аналогичной демографической ситуацией. «Нет» – по двум причинам: во-первых, демографическая ситуация – лишь один из параметров сравнения, помимо него существуют и параметры системы социальной защиты, которые в Европе, в отличие от России, позволяют обеспечивать пенсионерам достойный уровень жизни. Во-вторых, сходство идеологического бэкграунда налицо – и в Европе, и у нас решения принимались на основе неолиберального консенсуса, веры в то, что необходимо сокращать господдержку в пользу усиления рыночного компонента регулирования социальной сферы.
Вадим Квачев, доцент базовой кафедры Торгово-промышленной палаты РФ РЭУ имени Г. В. Плеханова, специально для ИА Бесспорно RU (Калининград).